Отправился рыцарь-витязь в дорогу, взяв с собой меч-кладенец, да флягу воды святой. Вышел из леса к холмам пустым, кряжам крутым. Видит гору Высокую и вход в пещеру глубокую. Горний Змей у входа оного вьётся и крыльем кожистым бьётся. А пред пещерой горят огнём неугасимым множество рыцарей, им спалённых, своей алчностью уязвлённых. И дым смрадный вверх поднимается, им Царь Костей в замке своём услаждается. Стоит замок башенный наверху горы страшенной, над миром возвышается, костьми да черепами украшается. И на самой высокой башне длинно полотнище извивается, Горнему Змею уподобляется. Стал взбираться рыцарь-витязь на Высокую гору, к замку Царя Костей – казны королевской и дочери вору. Лезет час, лезет другой и добрался до ворот под самый зной. На воротах с гербом щит висит, говорит, чем Царь Костей знаменит. Ударил мечом рыцарь-витязь в тот щит трижды и говорит громким голосом: - Выходи-ка, скелет, на битву, мечом и хитростью буду с тобой биться, пока не освободишь ты дочь царскую и казну не вернёшь государскую. Тут ворота замковые сами отворяются, а факелы настенные сами зажигаются - освещают лестницу, в башню ведущую. А факелы и не факелы, а черепа, на длинных костях креплёные, из глазниц их жарким пламенем пышет, и рты их, словно пламенем дышат. Но рыцарь-витязь не испугался и стал по лестнице подниматься, меч-кладенец перед собой держит, как бы сам держится за какой стержень. И смотрит рыцарь-витязь, в гранях меча его мёртвые лики отражаются. То черепа ему в своём былом обличье представляются, когда были они главами рыцарей славных, да недалёких и алчных, что загадок Царя Костей не разгадали и жертвою неразумия своего стали. Сделал из их голов и берцовых костей Царь себе факелы замковые, а плоть их отдал на прокорм Змея Горнего и аппетитов его адовых.
Вот лестница закончилась, и входит рыцарь-витязь в залу сумрачную, сводом высокую окнами узкую. Царь Костей на троне сидит, костьми набранном, черепами украшенном. Перед троном его стол богатый накрыт, к нему стулья высокие придвинуты, да скамьи широкие пододвинуты. Говорит рыцарю Царь Костей, в Преисподней коронованный, силами адовыми одарованный: - Здравствуй, рыцарь-витязь! Садись за стол мой богатый, откушай яств да заморских салатов. А уж там и спор с тобой составим, да, глядишь, полюбовно всё и уладим. Давно я тут скучаю один, забыл уж и когда последний рыцарь ко мне приходил. Всё в последнее время сразу в пещеру мою идут, а там слуга мой Змей Горний, а он ведь из самой Преисподней, а нравы там страшные, не то, что в моём замке башенном. У меня здесь всегда приём для странников и стол богатый накрыт для праздников. Угощаю я гостей своих, да в плату прошу лишь развлечь меня, да загадки мои разгадать. Так ведь как дурно воспитаны эти рыцари, откушают яств моих, да вина моего чудесного выпьют чуть ли не весь урожай, а ведь их ещё мои девы услаждают! И ни спасибо, ни пожалуйста не дожидаюсь я, сразу бегут за сокровищами моими, а загадки разгадать не могут. А там, в пещере Змей Горний слуга Преисподней, вечно голодный, сколько ни корми его. Всё царство моё проел, окаянный, чужое вот уже доедает, да кто ж с ним совладает. Меня он не слушается, со слухом у него, что ли, не улучшилось?.. - Многословен ты Царь Костей, да только не верю я тебе. Давай свои загадки загадывай, да на опосля не откладывай. - Садись, рыцарь-витязь, сейчас я с мыслями соберусь, а ты пока съешь мяса, выпей вина и танцем моих жён насладись! Хлопнул Царь Костей в костлявые ладони трижды и вбежали в зал тридцать три блудницы, девами притворяющие, змеями извивающиеся. И одна из них подносит рыцарю-витязю блюда с жирными мясами, а другая кубки с тёмными винами, а третья, груди и бёдра свои обнажает, пьянящими ароматами воздух наполняет. И голосом томным шепчет слова соблазные: - Ешь, пей, веселись, рыцарь-витязь! Отдохни от странствий своих, от злодеев дурных. Сколько можно ж с ними сражаться. Пора бы и заслуженной наградой наслаждаться!
Взял рыцарь-витязь один кубков пустых меж полных и влил туда воды святой, страсти порочные угашающую, жажду неукоризненну утоляющую. И сделал три глотка из кубка того. - Говори свою загадку, Царь Костей! Да не забудь прежде разгадку написать. Хлопнул Царь Костей в ладони костлявые ещё трижды и три блудницы принесли блюдо с тремя картами. - Смотри, рыцарь-витязь, вот ответы на все три загадки, что загадаю тебе. И в каждой из них ещё по три загадки. Три карты и на одной их стороне загадки, а на другой стороне разгадки. - А первая звучит так, - говорит рыцарю первая блудница. - Угадай, что для Царя Костей желаннее всего из пищи, пития и женщин, но что для него всего смертельней?
Призадумался рыцарь-витязь, а вокруг него стол с наедками и напитками, и танцуют на столе между блюдами мясными и кубками винными блудницы нагие. Отломил рыцарь кусок от хлеба, печённого девой Божией, и пришла ему на ум отгадка первая. - Хлеб, вода и дева – вот, что для тебя, скелет царствующий, всего желаннее, но и всего смертельнее! Потому и к дочери царской приблизиться боишься! Переверни-ка, блудница, карту первую, что там написано? «Хлеб. Вода. Дева». - Что ж угадал ты мою первую тройную загадку. И не знаю, кто надоумил тебя, но посмотрим, угадаешь ли вторую. Давай, выпьем с тобой вина из кубка моего! Самого лучше из моих вин.
И встал Царь Костей с трона своего, взял кубок из черепа рыцарского соделанный, и поднёс его к рыцарю-витязю, и плеснул вино в кубок его, где была святая вода. А пока возвращался Царь Костей на трон свой, открыл снова рыцарь-витязь флягу девы Божией с водой святой и налил её тайно в кубок свой. - Будь здоров! – поднял кубок свой Царь Костей. - И тебе не хворать, скелет царственный! – отвечал ему рыцарь. И выпили они каждый до дна. - Слушай же вторую загадку, - оживился Царь Костей. И вторая блудница взяла вторую карту с блюда широкого и читает: - Чему больше всего любит предаваться Царь Костей и что продлевает ему жизнь и силы восстановляет?
Снова призадумался рыцарь над загадкой. И хорошо, что воды святой удалось испить ему, ибо растворила она зелье винное, Царём Костей подмешанное в кубок его. И пришла ему вторая разгадка на ум, что камень тот поставлен самим Царём Костей. Да все три дороги всё равно к нему одному приводят. И понял рыцарь-витязь, что больше всего Царь Костей любит, ибо разбойник тот по натуре своей. - Людей убивать, богатства их грабить, да над женами их насильничать. Вот мой ответ тебе, скелет царствующий! «Убивать. Грабить. Насильничать» - прочла другая блудница отгадки на иной стороне карты. Приуныл Царь Костей и говорит рыцарю-витязю: - Отгадал ты вторую мою загадку, уж не помог ли тебе кто заранее, не сказал ли ответ знаемый? Отвечает ему рыцарь-витязь: - Не знал я твоих загадок заранее и разгадки их разгадываю без подглядания! - Ладно. Но есть для тебя третья загадка, а в ней ещё три без остатка. Спляшите нам жены мои самый жаркий ваш танец. И приведите самую красивую жену мою. Пусть побалует рыцаря, заслужил он, отгадал две загадки моих, пусть получит награду за двоих.
И вот ведут блудницы нагие жену обнажённую с ликом девы, в дорогие каменья наряжённую, тонким кружевом оплетённую, благоуханными маслами умащённую. Видит рыцарь и не верит глазам своим – жена блудницами ведомая ликом один в один, как дева Божия лесная, сестра Матроны вдовы родная. Неужто пленил Царь Костей её за помощь ему? Или глаза его обманывают и это винные пары его дыханье отравливают? Вынул наполовину рыцарь-витязь меч-кладенец свой из ножен, посмотреть на отраженье девы Божией на гранях его отражённых, на зерцале запечатлённых. Может, показалось ему сходство это, окажется. Глянул он на лик её светлый с очами к небу воздетыми и повернулся меч свой дабы глянуть в отраженье жены, ведомой блудницами. И видит в отраженьи том, не дева это, а старуха страшенная, в кровавых лохмотьях и рубище, с зубами острыми, когтищами загнутыми. Верно говорил Царь Костей, что жена это его любимая, ибо она точь-в-точь кость от кости его.
- Подождём, Царь Костей с наградою, загадывай третью загадку свою, - говорит рыцарь-витязь, а сам за рукоять меч держит полувынутым, чтобы видеть ему отражение чистое девы Божией. - Слушай же! Отгадал ты то, что люблю я, но что мне вредно и нельзя; отгадал ты и то, что я люблю, и чему предаюсь с удовольствием и пользой. А вот отгадай теперь… - Что больше всего и не любит Царь Костей и чего он боится смертельно? – прочла третья блудница карту третью.
В третий раз призадумался рыцарь-витязь, смотрит он в очи девы ясные, ищет в них подсказку себе. И осенила его мысль мгновенная, и отгадка пришла верная. Поднялся рыцарь витязь со скамей с кресел застольный, вынул меч-кладенец блистающий, ярким светом тьму разоряющий, а в другой руке фляга у него с водою святой, яд растворяющей и говорит Царю Костей бесстрашно:
- А боишься ты, скелет царствовавший, меча моего чудесного из клада подкаменного, воды святой из лесного источника, да премудрости Слова Божия, слышанного мной от девы, служительницы мудрой Его. И слово это - Имя Божие! Тут открыл рыцарь флягу водную и трижды обрызгал Царя Костей, говоря: - Во имя Отца. Аминь! И Сына. Аминь! и Святаго Духа. Аминь!
Закричал Царь Костей, задымился, стали кости его плавиться. Сжался он на троне своём и скатился вниз к подножию, здесь-то рыцарь-витязь и отрубил ему голову мечом чудесным. Закричали все блудницы царские и разбежалися, только одна его жена верная, ведьма страшенная, зашипела у его тела, схватила голову отрубленную и скрылась, как в прорубь какую нырнула. Видит рыцарь и правда, ход есть потаённый, под троном царским проторённый, в подземелье ведущий и конца не имущий. Знать, в ту самую пещеру глубокую ход сей ведёт, где казна краденная хранится, да королевна пленённая томится. И стал спускаться рыцарь-витязь в пещеру глубокую.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
_________________ "Конец придёт всевластью смерти" (c) Dilan Thomas "Вместе мы будем жить вечно" (с) "The Fountain"
|